Мухи

Здесь заканчивается путешествие по седьмому кругу. Данте и Вергилий доходят до спуска в восьмой круг, совершив полёт на спине у острохвостого зверя — Гериона и взглянув на грешников-ростовщиков. Какой он, Герион, и какими могут предстать те, о ком пишет Данте? Размышляя об этом, Владислав Тутак опирается на классические иллюстрации Гюстава Доре к «Божественной комедии» — его графика кажется режиссёру наиболее точной, а работы Доре отчасти подталкивают и к художественному решению: «В последнее время мне любопытно исследовать истоки и традиции, что и откуда пошло. И «Божественную комедию», значимый и большой текст, несущий в себе множество культурных кодов, хочется попробовать изучать через его архаику, монументализм, объём. Идея зрела давно: у нас в театре есть спектакль «Лев и Птичка», решённый в балаганчике. Этот балаганчик может использоваться как ещё одна сцена, как модульная декорация. И мне хотелось поработать с этим пространством, понять, как его апгрейдить, видоизменить, придумать что-то новое. Мне кажется, Данте как нельзя удачно подходит площадному театру с темой ада, с Петрушкой как с вечным инфернальным созданием». А вот самих петрушечных кукол тут не будет — вместо них режиссёр использует тростевые механизмы, гапиты, поскольку для Данте, как считает Владислав Тутак, особенно важен выразительный жест. Куклы не только сохранят принадлежность стилю Доре, но и приобретут индивидуальные черты конкретных людей. Кто именно станет героем эскиза «Мухи» — пока тайна.