Чаадский

Мир Чаадского — это не мир сумасшедшего. Самое большое отчаяние чувствуется от невозможности отстоять те ценности, те мысли, те идеи, которые тебе кажутся принципиальными, важными, сущностными, основополагающими, а все вокруг, сговорившись, считают, что все — ровно наоборот… Исторический опыт доказывает, что часто бывают правы единицы, а массы терпят сокрушительное историческое фиаско. Мне кажется, это очень важное человеческое и гражданское высказывание о том, что сейчас происходит в России с человеком определенных взглядов, определенного направления мысли, сознания, это слепок наших сегодняшних настроений, чувств, сомнений. «Чаадский» — очень русская, очень московская история. Есть два мира: мир успешных, богатых людей, живущих в хороших домах, в прекрасных условиях, занимающихся своими спа-процедурами, милыми любовными интригами, одетых по последней моде. И есть другой мир людей, живущих в грязной земле. Они, как атланты, держат поверхность, по которой в белых шикарных костюмах счастливо ходят успешные и богатые. Мы часто забываем, из чего состоит наша удобная жизнь, и за чей счет мы счастливы, успешны, улыбчивы и рады. Но господин Чаадский, господин Чаадаев и господин Грибоедов напомнят нам об этом. Мой Чаадский — синтезированный персонаж. В комедии «Горе от ума» не только сам Грибоедов был прототипом своего героя – автор имел в виду и Петра Яковлевича Чаадаева. И этот анекдот, что человека сочли сумасшедшим, взят из жизни: Чаадаева объявили сумасшедшим, когда он написал свои «Философические письма». Но мы использовали и другие литературные первоисточники – последний монолог из «Записок сумасшедшего» Гоголя, персидскую поэзию. Для меня огромное значение имел роман «Смерть Вазир-Мухтара» Юрия Тынянова. В нем присутствует важнейший мотив: человек из душной, давящей со всех сторон чиновно-служебной действительности вырывается в совершенно другую жизнь, выскакивает, как в форточку, и… гибнет. А Чаадский, мой персонаж, сходит с ума. Он действительно сходит с ума, но этого никто не понимает, и сумасшедшим его объявляют по совершенно другому поводу.