Старший сын

В спектакле звучат песни: Нейлоновое сердце исп. Л. Барашков. Королева красоты исп. М. Магомаев. Эти глаза на против исп. В. Ободзинский. Холодным весенним вечером Бусыгин и Сильва, только что познакомившиеся в кафе, провожают до дома подруг, рассчитывая на продолжение отношений. Однако у самого дома девушки дают им от ворот поворот — и молодые люди, поняв, что опоздали на электричку, ищут ночлег, но — «никто не открывает. Боятся». Случайно они видят выходящего из дома Сарафанова, слышат его имя и решают воспользоваться этим: зайти в его квартиру, представившись знакомыми, и хотя бы погреться. Однако в разговоре с Васенькой, сыном Сарафанова, Сильва неожиданно сообщает, что Бусыгин — его брат и сын Сарафанова. Вернувшийся Сарафанов принимает эту историю за чистую монету: в 45-м у него был роман с девушкой из Чернигова, и теперь ему хочется верить, что Володя действительно его сын. Утром друзья пытаются бежать из гостеприимного дома, но Бусыгин чувствует себя обманщиком: «Не дай-то бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову» — и, когда Сарафанов вручает ему семейную реликвию — серебряную табакерку, которая всегда передавалась старшему сыну, он решает остаться. Так у Бусыгина появляются «отец», «брат» и «сестра», (Сарафанов воспитывает их один) и ему приходится подключиться к решению семейных проблем. Младший брат, 10-классник Васенька, влюблен в соседку — 30-летнюю Макарскую, секретаря в суде, но она смеется над его чувствами, и Васенька хочет бежать из дома; Бусыгину удается уговорить его остаться. Сильва, которому Макарская понравилась, заигрывает с ней, и взбешенный Васенька поджигает дом изменницы. Макарская изумлена: она не ожидала от мальчика такого поступка и теперь готова отнестись к нему серьёзно. Параллельно развивается и вторая любовная история: Бусыгин влюбляется в свою новообретенную «сестру», но она собирается выйти замуж за курсанта-летчика и уехать с ним на Сахалин. Нина и Бусыгин чувствуют взаимную симпатию, и оба жалеют, что оказались «родственниками». Не выдержав, Бусыгин разоблачает себя, признаваясь при этом Сарафанову: «Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын». «Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном», — отвечает ему Сарафанов, и Бусыгин остаётся в их доме.