Михаил Лидский

«Искусство Михаила Лидского, к какому бы материалу он ни обращался, всегда — завораживающий диалог со слушателем, который воспринимает услышанное как частицу своего внутреннего мира, — читаем в рецензии газеты „Культура“. — Необыкновенно богатое и пластичное звукоизвлечение, виртуозность не напоказ, подача мелодических линий в разнообразных инструментальных тембрах, которые подчас напоминают деревянные духовые, — вот что определяет уникальную школу Лидского, но прежде чем говорить об этом, надо все-таки назвать пианиста тонким художником-интерпретатором, конгениальным тем авторам, которых он исполняет». Профессор Григорий Гордон писал на страницах журнала «Филармоник»: «У такого пианиста, как Лидский, вообще не бывает „расхожих“ выступлений — слишком значимо дарование, придающее каждому его появлению на эстраде необыкновенную впечатляемость... В его игре нет ничего от давно приевшейся „лауреатствующей“ манеры — бравады, бравуры, броскости, хотя его виртуозные данные, кажется, не знают преград, и мало кто из пианистов его поколения может с ним сравниться. Его игра прежде всего содержательна... Он своеобразно слышит музыку и соответственно „произносит“, интонирует ее. Наконец, ему свойственно тонкое ощущение музыкального времени и свободное владение им. Музыка для него всегда „единственная новость“ и говорит с ним без посредников». А вот цитата из обширной статьи о Михаиле Лидском, написанной известным историком пианизма Александром Церетели (журнал «Музыкальная академия»): «Он в чистом виде не „романтик“ и не „классик“, и не „авангардист“ — в его репертуаре параллельно сосуществуют все три пианистических века; чрезвычайно глубоко интерпретируемый Бетховен соседствует с романтиками, а „Ludus tonalis“ Хиндемита не остался единственным приветом из музыки современной... В реальной практике Михаил Лидский остаётся заметным членом клуба Большого Пианизма — какое счастье, что в его игре мы не слышим перепевов ничьей школы!»