Мёртвые души

Опера Родиона Щедрина. Спектакль сопровождается синхронными титрами на русском и английском языках. «Замысел автора был направлен на вокальное переосмысление гоголевской прозы», — написал Родион Щедрин в пояснительной записке к опере «Мёртвые души». С необыкновенной чуткостью композитор откликнулся на всё, что звучит в великой поэме Гоголя, и раскрыл это в ёмких музыкальных образах, в первую очередь именно вокальных. Кучер Селифан у Гоголя наделён «тонким певучим голосом» — в опере это высокий тенор, причём поющий в народной манере. Приторное теноровое бельканто — это Манилов, чей голос Гоголь назвал «трогательно-нежным» (Лизанька Манилова, женский дубликат мужа, вторит ему лирико-колоратурным сопрано). Читая описание игрока и гуляки Ноздрёва как «мужчины высокого роста, лицом худощавого», притом ещё и белокурого, Щедрин решил сделать тенором и его — учитывая буйный характер героя, драматическим. Зять Ноздрёва Мижуев изъясняется у Гоголя голосом «ленивым и вялым» — в опере эта партия поручена низкому басу, по природе своей не слишком подвижному; когда герой проваливается в пьяный сон, на нижнюю границу диапазона опускается и его голос. Басом поёт и Собакевич: только могучий богатырский голос широкого диапазона подходит человеку, носящему сапоги «такого исполинского размера, которому вряд ли где можно найти отвечающую ногу». Дубинноголовая вдовушка Коробочка — меццо, как и Плюшкин, которого поёт певица-травести. Когда Плюшкин впервые подаёт голос, слушатель вздрагивает: «Ой, женщина» — в точности повторив перехваченную Гоголем мысль Чичикова при встрече с опустившимся скрягой: «Ой, баба» (мгновением позже — «Ой, нет»). При этом партия старика-скопидома нарочито антивокальна, ведь писатель назвал его голос «сиплым». Набоков назвал «Мёртвые души» грандиозным сновидением, сквозь которое прорисовывается мысль о России — «лирическая нота» гоголевской поэмы. Так построена и опера Щедрина. Её лирические ноты сосредоточены в «дорожных» сценах, которые рефреном перемежаются с эпизодами-карикатурами. Мёртвому композитор противопоставил живое; живыми сделал лица из народа — горюющую солдатку, бородатого мужика на обочине. В этих сценах поют не по-оперному, а по-крестьянски; автору помогал слуховой опыт его детства, проведённого на берегу Оки, где будущий композитор слышал и пастухов, и плакальщиц, и пьяные песни. Гоголь назвал народную песню по имени — «Не белы снеги»; Щедрин сочинил на эти слова напев, звучащий как архаичный русский фольклор, притом что музыкально-теоретический анализ выявит здесь родство с композиторскими техниками ХХ века. Многократно возвращаясь на протяжении оперы, народное пение её и завершает. «Не плачь, не плачь, не печалься», — выпевают женские голоса, а плакать слушателю всё-таки хочется, повторяя вслед за Пушкиным: «Боже мой, как грустна наша Россия!». Будучи, казалось бы, проходящими интермедиями-связками, «дорожные» сцены несут в опере основную драматургическую и смысловую нагрузку. От них в первую очередь и оттолкнулся художник спектакля Зиновий Марголин, придумавший для постановки «Мёртвых душ» в 2011 году ключевой визуальный символ — два громадных, неповоротливых колеса. Режиссёр спектакля Василий Бархатов разыгрывает историю неудачной афёры Чичикова, не привязывая её к конкретной эпохе: зритель узнаёт реалии и крепостнической, и советской, и постсоветской России. В 2012 году динамичный, яркий, остроумный и горький спектакль Бархатова — Марголина стал соискателем «Золотой маски» сразу в семи номинациях, а в категории «Лучшая работа художника в музыкальном театре» завоевал главную театральную премию страны. Действие первое: Сцена первая. Вступление. Звучит песня «Не белы снеги», исполняемая в русской народной манере; Сцена вторая. «Обед у прокурора». Чиновники города N дают обед в честь Павла Ивановича Чичикова, на котором присутствуют Манилов, Собакевич, Ноздрев, Мижуев, губернатор, прокурор, председатель палаты, полицмейстер, почтмейстер. «Виват, Павел Иванович», — хором провозглашают именитые жители города и поочередно угощают Чичикова, говоря о своей любви к нему. Чичиков, в свою очередь, расточает комплименты «отцам города»; Сцена третья. «Дорога». По дороге движется бричка. На козлах сидит Селифан, в коляске — Чичиков. Селифан запевает песню «Эй вы, любезные мои!». Двух встретившихся мужиков он спрашивает: «Далёко ль до Заманиловки?» Те отвечают, что до Маниловки одна верста, а никакой Заманиловки и вовсе нет. Бричка продолжает путь; Сцена четвёртая. «Манилов». Гостеприимный Манилов и его супруга приветствуют Чичикова. «Майский день… Именины сердца…», — умиляется Манилов и в ариозо воспевает хвалу гостю. Отведя Манилова в сторону, Чичиков предлагает продать ему мёртвые души. Манилов растерян, выражает сомнение: «Не будет ли эта негоция несоответствующею видам России?» Но Чичиков без труда убеждает его в обратном. Супруги Маниловы и гость вслух мечтают о радостях бытия. Тут Манилов замечает, что Чичиков уже исчез. Он замолкает и задумывается: «Мёртвые души?…»; Сцена пятая. «Шибень». И вновь дорога. Селифан жалуется на кромешную темень, Чичиков предлагает поглядеть, не видно ли где деревни. «Пронеси ты, Боже, тучу грозовую», — поёт хор; Сцена шестая. «Коробочка». Комната в доме помещицы Коробочки. Коробочка жалуется на «неурожаи да убытки», рассказывает Чичикову, какие славные работники умерли у неё за последнее время. Чичиков вдруг предлагает: «Уступите-ка их мне». Коробочка поначалу не может взять в толк, о чём речь: сделка заманчивая, но необычная. Диалог принимает все более напряженный характер. Оба говорят всё быстрее, и в конце слов уже не разобрать. Следует пантомимическая сцена. В кульминационный момент Коробочка сдаётся: «Чего же ты рассердился?…Изволь, отдам я за пятнадцать ассигнаций». Чичиков исчезает, Коробочка остаётся одна в раздумье: «Почём сегодня ходят мёртвые души?…»; Сцена седьмая. «Песни». Звучат песни: «Ты не плачь, не плачь, красна девица», «Не белы снеги», «Ты, полынь, полынечка-трава»; Сцена восьмая. «Ноздрёв». Ноздрёв только что с ярмарки — «продулся в пух». Он усаживает Чичикова играть в шашки. Во время игры идёт торговля мертвыми душами. Ноздрёв пытается всучить своему партнеру также щенка, шарманку… Тут Чичиков уличает Ноздрёва в нечестной игре. Вспыхивает ссора, постепенно переходящая в невообразимый скандал. Вдруг появляется капитан-исправник: «Господин Ноздрёв, вы арестованы… Вы обвиняетесь в нанесении личной обиды помещику Максимову розгами в пьяном виде…». Действие второе: Сцена девятая. «Собакевич». Чичиков в кабинете Собакевича. Собакевич последними словами поносит всех чиновников города. Чичиков пытается завязать светский разговор, упоминает и «несуществующие» души. «Вам нужно мёртвых душ?» — спрашивает в лоб Собакевич и называет немыслимую цену — по сто рублей за штуку. Начинается долгая торговля. Эпизодически в разговор вмешиваются со своими репликами висящие на стенах портреты греческих полководцев, подтверждающие справедливость аргументов Собакевича. В конце концов стороны приходят к соглашению; Сцена десятая. «Кучер Селифан». Снова бесконечная дорога, и бричка Чичикова продолжает свой путь. Селифан поёт грустную песню. «Далёко ль до Плюшкина?» — спрашивает он встречных мужиков, но не получает ответа; Сцена одиннадцатая. «Плюшкин». Плюшкин жалуется на жизнь и сообщает Чичикову, что проклятая горячка выморила у него «здоровенный куш мужиков». Чичиков выступает благотворителем, предлагая совершить купчую на все 120 мёртвых душ; Сцена двенадцатая. «Плач солдатки». Крестьянка горько жалуется на судьбу, отнявшую у неё сына, взятого в солдаты; Сцена тринадцатая. «Бал у губернатора». Гости оживлённо обсуждают достоинства Чичикова, его богатство. Среди танцующих выделяется губернаторская дочка. Появляется Чичиков. Все приветствуют его, поздравляют с приобретением крестьян, не подозревая, что это афера, с помощью которой он хочет получить закладные под несуществующую крепостную собственность. Губернаторша представляет «мильонщику» свою дочь. Внезапно ввалившийся Ноздрёв разоблачает сделки Чичикова: «Не отойду от тебя, пока не узнаю, зачем ты покупал мёртвые души». Все в недоумении. Но тут появляется Коробочка, которая приехала в город, чтобы узнать, «почём сегодня ходят мёртвые души». Это усиливает растерянность собравшихся… Действие третье: Сцена четырнадцатая. «Запев». Снова звучит песня «Не белы снеги»; Сцена пятнадцатая. «Чичиков». Герой оперы один в гостиничном номере. Вся его хитроумная затея потерпела крах; Сцена шестнадцатая. «Две дамы». Анна Григорьевна, «дама, приятная во всех отношениях», и Софья Ивановна, «дама просто приятная», встретились, чтобы обсудить последние сплетни. Анна Григорьевна утверждает, что Чичиков с помощью Ноздрёва хотел увезти губернаторскую дочку; Сцена семнадцатая. «Толки в городе». Действие развивается у полицмейстера, в гостиных, на улицах. Персонажи оперы обсуждают случай с Чичиковым. Возникают всё новые предположения. Почтмейстер утверждает, что «Чичиков — не кто другой, как капитан Копейкин…». «А не есть ли Чичиков переодетый Наполеон?» — вопрошает прокурор. Ноздрёв сообщает, что Чичиков — шпион, фискал и «делатель государственных ассигнаций». Затем Ноздрёв охотно подтверждает, что взялся помочь Чичикову увезти губернаторскую дочку. Волнение нарастает. Неожиданно выясняется, что умер, не выдержав потрясения, прокурор. Толпа подавлена; Сцена восемнадцатая. «Отпевание прокурора». Траурная процессия, возглавляемая священником, движется к кладбищу. Чичиков в гостиничном номере продолжает свой прерванный монолог; Сцена девятнадцатая. Финал. Ноздрёв рассказывает Чичикову, что его считают разбойником и шпионом, «вознамерившимся увезти губернаторскую дочку». Чичиков перепуган — надо бежать. Он кличет Селифана и велит закладывать бричку. И вновь бесконечная дорога, по которой уезжает в неизвестность чичиковская бричка. Поёт свою песню Селифан. А у обочины стоят мужик с козой и бородатый мужик. Они перекликаются: «Вишь ты, вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет? — Доедет. — А в Казань-то, я думаю, не доедет?… — В Казань не доедет». А песня продолжает звучать… Спектакль идёт с двумя антрактами.