Дядя Ваня

Режиссер Юрий Бутусов и художник Александр Шишкин перенесли действие чеховской пьесы в искаженное пространство, где потеряли силу евклидовы законы, а время навсегда остановило свой бег. Ни о какой усадьбе Войницких нет и речи: чеховским героям оставлена лишь узкая полоса сцены, а за плечами у них — картонный мир с нарисованными дверями, да и тот вот-вот рухнет. В состоянии полураспада пребывает и сама пьеса, часть персонажей просто исчезла куда-то, а оставшиеся уже не способны услышать друг друга. Бутусовский «Дядя Ваня» — это цепь блистательно выполненных монологов, которые соединены друг с другом по законам то ли поэтической, то ли музыкальной композиции. «Мне сорок семь ле-е-т!», — тянет свою ноту Войницкий (виртуозная работа Александра Новикова), совершая нелепые шаманские прыжки по сцене. «Он сказал, что больше не будет бывать здесь», — раз за разом повторяет Соня, которую жестоко кидает из угла в угол. В финале спектакля Соня схватит топор и разрубит картонный мир. Никто не отдохнет. Никто не увидит небо в алмазах.