Розенкранц и Гильденстерн

Для меня есть некоторые неочевидные параллели между эпохой Шекспира и советскими временами. Розенкранц и Гильденстерн — два персонажа, которые находятся в структуре пьесы Шекспира. Стоппард, когда писал свою пьесу, естественно, тоже находился в структуре пьесы Шекспира. Он показал закулисную жизнь этих персонажей, то, что с ними происходит. Но герои все равно находятся в рамках структуры «Гамлета» и выйти из нее никуда не могут — они в любом случае закончат на виселице. Мне показалась, что подобная жесткая структура присутствует и в 80-х годах Советского Союза, когда существуют некие рамки, за которые ты не можешь выйти, тем более, если не являешься героем. Это очень детерминированная история, в которой все твои ходы расписаны, от рождения до смерти. В спектакле «Розенкранц и Гильденстерн» Дмитрий Волкострелов проводит параллель между заглавными персонажами абсурдистской пьесы Тома Стоппарда и существующими в реальности гроссмейстерами Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, за чьим матчем, длившимся с 10 сентября 1984 года по 15 февраля 1985 года, наблюдала вся страна. Сорок ничьих — таков был счет этого поединка. 80 раз выпавший орел – неизменный итог бесконечной орлянки, в которую играют герои Стоппарда. Помещенные «в местность, лишенную каких бы то ни было характерных признаков», сидящие друг напротив друга за шахматным столом, герои спектакля погружены в безвременье. Сколько еще продлится и чем закончится череда ничьих, им неизвестно. Здесь каждая реплика приравнивается к шахматному ходу. В обаятельную абсурдную словесную дуэль вплетаются документы эпохи «застоя»: статьи из советских газет, тексты со страниц отрывного календаря с восходами и закатами, рецептами и полезными советами. Даты турниров сменяют друг друга на экране — все это видимость, сценическое время кажется вязким и статичным. Постепенно вслед за героями мы в погружаемся в предложенную режиссером медитацию и вместе с ними созерцаем течение времени, вернее, его остановку. И эта совместная «игра в бисер» позволяет окунуться с головой в недалекое прошлое и в очередной раз убедиться — ничего не меняется.