Гамлет

Это история человека, который берёт на себя труд и бремя исправить «вывихнутый век». Гамлет узнаёт о мире один отвратительный факт и вдруг начинает видеть уродство мира во всех оттенках и переливах. Гамлет вылезает из «скорлупы ореха» и планомерно превращает себя из человека частного в трагического героя и машину отмщения. Горько, что Гамлет не может понять: «вправляя суставы» и расплёскивая кровь, он сам до основания себя искалечит. Горько? Да. Но сегодня ещё и смешно. «Вывих» в спектакле преломляется и проявляется в эксцентрических, исковерканных и гротескных образах. Они не что иное, как симптомы болезни, прикинувшейся нормой. Известно, что у Шекспира только слепые прозревают, только сумасшедшие оказываются разумными... Каждому из обречённых на смерть героев дан шанс сбросить шоры, извернуться и обратить «глаза зрачками в душу». «Зрачками в душу» – так это прозвучало бы в самом поэтичном и классическом из переводов. Но в спектакле чистыми и ясными словами Б. Пастернака говорит один лишь опрятный, европейски образованный принц. И лишь до того, как пристраститься к вкусу крови. Обитатели Дании изъясняются на цветастом, разлапистом наречии. Его основа – намеренно неумеренно приближенный к оригиналу подстрочный перевод трагедии. Для постороннего этот узорчатый салонный язык – диковин. Так, как был бы диковин, например… тюремный жаргон. Ведь, как известно, «Дания – тюрьма»... И любые совпадения «следует считать случайными».