Война и мир

В спектакле нет ни впечатляющих батальных сцен, ни пышных интерьеров русских дворцов, ни даже исторически досконально воссозданных костюмов. Туминас с его литовским космизмом и метафоричностью пошёл дальше — в самую суть, философию и картину мира не столько самого романа, сколько русского человека вообще. - интернет-издание «Time Out. Москва» Не война как действо занимает воображение режиссёра, а её холодящее прикосновение к жизни, весь смысл которой в постоянном роевом движении и преображении, переходах от лёгкости к тяжести, от прозрения к помрачению, от сгущения туч к просветлению. То лёгкая, воздушная, то густая пластика, бег человеческих историй по расчерченным толстовским линиям, дорогам жизни и смерти. Неспешно листающему страницы романа режиссёру не нужны ни машинерия сцены, ни батальные скопления масс на ней. Здесь только материя-жизнь под флагом, под жестоким давлением войны, проникшей во все поры жизни. У Туминаса герои неистово носятся по сцене от одной стороны рампы к другой, словно пытаясь догнать и удержать стремительно уходящие дорогие мгновения… - газета «Экран и газета» Обращаясь к роману «Война и мир», Туминас свободен от той зависимости, которая свойственна соотечественникам русских классиков, со школьных лет подавленных её духовной мощью, универсальными претензиями и авторитетом. Литовский режиссёр, он пользуется преимуществами своей локальности, и смотрит на великую литературу как бы со стороны, искоса, что и позволяет увидеть в ней неожиданные ракурсы. - журнал «Театр», блог Римас Туминас: Мы творим, оформляем, вкладываем судьбы, парадоксы, безумие, любовь, радость, отчаяние. Мир красивый, эстетичный, театральный, очень хрупкий и как будто бы лёгкий – всё это поглощается кометой. Под этим облаком, этой заражённой войной зоной, вступают некие другие способы нашего рассказа. Для театра всегда интересен слом истории, переход эпох. Спектакль требует элегантности, простоты. Нужно и можно нарушать представление о том, как надо. Не бояться. Всё пробуждают воспоминания. Память – это «родина души». И эта родина детства присутствует не только как тема спектакля. Всё идёт из детства. С этой войной что-то стряслось, и что-то пошло не так. На фоне войны пропадает логика, вступают некие другие законы. Нужна другая игра. Как только зритель предугадывает ваше следующее действие, актёр становится не нужным. Очень важны психологические кульбиты – в поступках, в мыслях. Это ваша обязанность: цирк сознания, переворотов, изменения души, настроения, порывов. Обязанность нашей профессии – раскрыть слово, мысль.