После вовлеченности

«После вовлеченности» — спектакль Театра «Провинциальные танцы». Что приходит после вовлеченности? Может быть, всего лишь одержимость чем-то другим? Образы постановки, мрачные или сюрреалистичные, пугающие или смешные, ускользают от прямой интерпретации. Ход спектакля, полный загадок и недосказанностей, уводит нас в мир подсознательного, где каждый элемент наделен суггестивной архетипической силой. В огромном прозрачном шаре вечно идет снег и плавает-бродит длинноволосая принцесса с крыльями за спиной и лампочками на груди — та, чьи кудри темнее черного дерева, кожа белее снега, а губы алые, как кровь. Фея? Снегурочка? Ангел? Стремясь завладеть сказкой, на шар карабкаются другие герои — но неизбежно скатываются вниз и остаются лежать, раздавленные неумолимым движением. Целый вихрь из муки взметается на сцене, и в нем, как дети в снегу, впадают в идеально выстроенный хореографом экстаз танцовщики, виртуозно двигаясь в белоснежной поземке — Баганова создает свои абсурдные образы, не жертвуя самим удовольствием и силой танца. И стена здесь — не просто стена. Препятствие, опора, объект преодоления — в любой момент ее роль может измениться. В нее влипают всем телом, на ней зависают в сложных поддержках танцовщицы, на нее проецируются тени тех, кого мы не видим. Что все это значит? Если у автора и есть ответ, то она хорошо знает, что его не нужно выражать словами. Что заложенная в алгоритм восприятия недосказанность заставит зрителя вновь и прокручивать запавшие в память мизансцены и образы, докапываясь до их тайного смысла.